Магазинчик БО — скорее всего изрёк это сам БО
Пока люди сторонились нас, а так как мы в большинстве своём были без стенографисток, то проявлять инициативу было бы с нашей стороны несколько необдуманно и бессмысленно — нам сейчас было банально негде печатать — типографию нам клятвенно обещали запустить уже на следующий день. К тому же, местные служители пера всё равно сделали бы это быстрее, а нам было бы неплохо понять, на что они способны, ибо в любом случае нам были нужны новые журналисты — сами бы мы не справились с таким большим потоком информации, немного не те объёмы.
Первостепенной задачей был поиск стенографисток. Да-да, можете вполне справедливо считать нас нежными фиалочками, но нам было лениво делать самим всю ту работу, которую мы обычно перекладывали на их хрупкие плечи (вот такие мы коварные и ленивые). Тем более, что в Новом Орлеане находился достаточно крупный образовательный центр (словом, Новый Орлеан был почти как Москва в России — местом, где сосредоточена почти вся культура, дофигища денег и прочих весьма полезных в жизни ништяков), где готовили и журналисток. В свою очередь данная профессия была очень популярна у девушек из Карибского региона. Но, учитывая, что большая часть этих милашек не работала ни дня, а сразу по окончанию обучения отправлялась по домам и замуж, толку от них было не так уж и много.
— Да, у меня очередной серьёзный разговор. — с порога заявил он, решительно пересекая подходя к столу, за которым я бессмысленно таращилась в зеркало.
Подойдя к моей спине, он положил руки на спинку стула и уставился на моё отражение.
— Ну. — сказала я после того, как прошла минута в молчании. — Извини, я просто немного засыпаю. Не люблю перепады давления, они на меня неплохо действуют. — я устало потёрла глаза и на всякий случай потрясла головой.
— Ты должна взять себе Кэсси. — отчеканил он, как-то чересчур пристально смотря на моё отражение.
— Ты уже говорил об этом, и мы вроде как даже пришли к какому-то соглашению по этому поводу. — я посмотрела ему в глаза.
— Я просто напоминаю. — он вздохнул и опустил взгляд на столешницу. — Просто для меня достаточно непросто принять то, что в этом должна участвовать наша младшая сестра. Мы все рискуем, а я… — он опустил руки мне на плечи. — Не хочу рисковать её жизнью. Постарайся быть осторожной, ради всего святого! — он крепко стиснул мои плечи.
— Я не могу ничего обещать. — уже привычно откликнулась я. — И мне вообще-то больно.
— Извини. Я не могу не нервничать из-за всего этого. Да, мы обсуждали это много раз, всё решено, но эти мысли никак не желают уходить из моей головы.
— Я понимаю. Альберт, честно: я тоже очень сильно волнуюсь. И не только из-за Кэссиди, у нас есть слишком много моментов, когда мы должны будем доверять посторонним лично для меня людям, а я уже на всякий случай заранее боюсь это делать. Ко всему почему, если мои старые видения были верны, то мы можем заранее принимать успокоительное перед встречей с Роксаной, которая Лючия, и Феликсом.
Такого род разговоры происходили между нами частенько с тех самых пор, как он по неосторожности ляпнул, что Кэсси учится на журналистку. Вышестоящее начальство, дабы не множить количество втянутых в авантюру, без сомнений избрало её на пост моей будущей стенографистки, о чём Ал собственной персоной и должен был сказать ей в тот день.
— Я постараюсь узнать у Кэсси что-нибудь о Винсенте. — я вздрогнула, вновь проваливаясь в тот кошмар.
Из-за недостатка информации моё больное воображение по давней привычке автоматически начинало выстраивать кошмарные варианты развития событий, а потому я старалась не думать о нём. Это было тяжело и очень страшно, особенно здесь, в Новом Орлеане, когда я была столь близка к Тортуге.
— Теперь нервничаю я. — кусать себя за пальцы было совершенно не больно, но давало хотя бы иллюзию спокойствия.
— Я поеду на Тортугу. В мои обязанности также входит поддерживать контакт с вами, так что скоро я смогу узнать всё из первых уст.
Машина остановилась перед входом в здание с белыми стенами. За окном слишком ярко светило солнце, и я в очередной раз за те два дня, которые мы пребывали в Новом Орлеане, подумала о необходимости купить солнечные очки.
— Не парься, всё будет прекрасно.
— Я не могу, когда я нервничаю, меня нельзя успокаивать, я от этого ещё больше волнуюсь. Я просто понервничаю, и успокоюсь сама. — я вздохнула и вытянула руки.
Белые стены здания блестели на солнце так ярко, что мне было физически больно не щуриться и при этом смотреть на директрису, которая энергично трясла мою руку. Директриса эта, к слову, не была особо симпатичной и молодой (более точному распознаванию её возраст не поддавался), а силы у неё вполне хватило бы на поднятие меня в воздух (как ни крути, вешу я не так мало, пусть я и не могу считаться толстой). Было всё же что-то забавное в этом месте, что я заметила сразу: симбиоз двух столь непохожих друг на друга культур (не забываем, что в Новом Орлеане вовсю царствовал модерн, который помимо всех плюшек идёт рядом с разнообразными -измами — привет, «Человек с киноаппаратом»!) со стороны был очень забавным, пусть и несколько противоречивым.
— В качестве эксперимента мы ввели несколько лет назад учебную программу, наиболее близкую к учебным программам лучших гуманитарных университетов Большого Мира. — я тут же искренне пожалела бедных «воспитанниц», ибо так корячиться даже с перспективой мгновенной выдачи замуж по окончанию обучения очень и очень больно. — Наши воспитанницы изучают несколько иностранных языков, также обучение ведётся на четырёх языках: английском, французском, испанском и голландском. Также у нас ведётся строгий контроль посещаемости, так что я могу с уверенностью заявить, что по окончанию нашего учебного заведения помимо знания нескольких иностранных языков обладают знаниями о многих исторических и культурных особенностях не только нашего мира.
— Благодарю за информацию, мисс Симпсон. — она наконец отпустила мою руку, и я смогла не только вежливо поклониться, но и немного прикрыть глаза (этикет Империи допускал такой облегчённый вариант реверанса в обыденной жизни).
— Ах, мисс Кровова, я ведь не договорила про моих учениц. Но об этом я уже хочу рассказать внутри: в Карибском регионе принято считать, что молодые девушки склонны к соблазнам. Так как мы не хотим проблем с их родителями, наши девочки почти не выходят за территорию школы, а за некоторыми из наших учениц наблюдают их старшие родственницы. — с каждым новым фактом я всё больше сочувствовала бедным девушкам, которые ещё должны каким-то волшебным образом не сойти с ума в этом дурдоме.
Внутри было намного прохладнее и темнее. Но оно мне мало помогло — несколько шагов я сделала, толком не видя, куда именно я там шагаю
Когда я проморгалась, то смогла рассмотреть просто оформленный большой зал. Центр был почти пуст, а у стен стояли ученицы разных возрастов и даже стилей одежды. И я не преуменьшаю — можно было легко выделить из толпы как английских (хотя, может, они были и уроженками немногочисленных голландских колоний — это было сложновато понять только по платью) пуританок, испанских католичек (этих можно было легко сосчитать поштучно по мантильям (1) , накинутым на высокие гребни) и совершенно разномастно - нет, серьёзно, у кого-то даже были декольте, соперничавшие с нашими, — одетых девушек, которые могли были быть кем угодно. В глубин зала стояли дуэньи и к ним приравненные
Впрочем, мы в любом случае выглядели с их точки зрения очень странно. Даже с учётом того, что мы придерживались нашего повседневного облика в его более скромном исполнении (например, я одела бы юбку покороче и пошире — так гораздо удобнее двигаться), что мы до этого «рекламировали» на приёме. Но по Карибским нормам морали мы в любом случае выглядели очень странно и даже пошло — никого так и не запихнули в корсеты, да и кринолинов на нас тоже не было, и юбки у нас слишком короткие, и всё не так.
Ученицы смотрели на нас с недоверием. Старшие дамы — с ещё большим недоверием.
— Мы рады посетить прекрасное учебное заведение мисс Симпсон. — начала я.
— Так как наша филиал только открывается, в нашем штате сейчас не хватает людей, — пришлось смириться с тем, что фраза поучилась немного корявой, — и мы надеемся на успех нашего сотрудничества.
— Наш коллектив сформирован журналистами, имеющими практический опыт в журналистике. При соблюдении определённых условий мы согласны взять некоторых из вас под наше личное руководство и личную ответственность. Мы надеемся, что приобретённый опыт поможет вам в дальнейшем обучении. — Ариэль говорила это настолько вдохновенно, что я мельком подумала, что с таким талантом ей скорее надо было идти в торговлю.
— Также, по результатам прохождения практики в нашей газете мы можем написать рекомендательные письма, которые в дальнейшем помогут при устройстве на работу. — мы всё ещё немного надеялись на то, что хоть кто-нибудь из них хотя бы просто хочет работать по специальности, а не только просто просидеть здесь положенное число лет, чтобы потом выйти замуж и благополучно забыть всё, что они изучали в Новом Орлеане.
— Здесь я должна вас ненадолго прервать. — мисс Симпсон несильно коснулась моего плеча. — Прохождение практики является обязательным для всех учениц. Уклонение от прохождения практики ведёт к мгновенному отчислению из Академии. — жизнерадостно сообщила директриса. По реакции немалой части студенток я поняла, что кое-какие студентки собираются заняться если не призывом демона, то постараются добраться до ближайшего джедая или ситха, который мог бы подпортить жизнь начальству.
— Работа под нашим руководством предполагает ассистирование на всех стадиях написания статьи от сбора материала до сдачи написанной статьи в печать. Предложения и дополнения по поводу материала приветствуются. — сказала я, сцепляя руки в замок.
— Также нам понадобится несколько человек, согласных заниматься переводами прозы на французский. К сожалению, французский не имеет такого широкого распространения в Империи, и нам было бы интереснее привлечь к этой работе носителей языка.
— Как видите, мы сможем взять не так много человек. Многое зависит от вашего желания — проходить практику у нас или искать другое издание —, но мы также будем обращать внимание на вашу общую успеваемость.
К моему сожалению, я не увидела той заинтересованности, которую мы все хотели бы видеть. Это тоже было ожидаемо, но всё же немного обидно. Было бы лучше работать со слишком любопытными, чем с теми, кто не проявляет никакой инициативы, особенно в нашем случае.
Мисс Симпсон начала рассказывать историю академии. Самым необычным в этом рассказе являлось только то, что сие учебное заведение ухитрилось приобрести популярность среди уроженок Карибского региона (правда, я так и не поняла, как это получилось сделать для испанцев). Потом нас водили по всему комплексу (у них был внутренний двор с садом, отчего архитектура комплекса лично мне сильно напоминала архитектуру европейских монастырей), ведя рассказ в стиле акына.
Под конец мы ещё раз повторили, что были бы рады увидеть кого-нибудь в нашей редакции и что от практики именно у нас будет наибольшая польза, потому что мы самые-самые лучшие.
***
Альберт решил навестить Кэсси ближе к вечеру по нескольким причинам: во-первых, у него были дела, связанные с организацией их с Евой внезапного появления на Тортуге — по плану, они должны были вернуться вместе; во-вторых, следовало узнать кое-какую свежую информацию относительно его хороших знакомых, которых можно было переманить на службу Империи; в-третьих, нужно было понять, что глобально изменилось за те несколько месяцев, которые он отсутствовал; в-четвёртых — Розалин, выведенная из себя высокой имперской модой (от которой Альберта порой тоже тянуло смеяться и плакать), к вечеру должна была понять, что приём был достаточно глупым.
Что характерно, Розалин поступила именно так, как Альберт и предполагал. Гораздо более скромные повседневные платья помогли ей изменить отношение к журналисткам «Американского вестника» в лучшую сторону. Хотя она не считала, что стоит забывать про то, как именно они появились в Новом Орлеане, но различия между тем, во что они были одеты во время официальных приёмов, и тем, во что обычно, была колоссальной.
Конечно, вместе с тем не стоило верить им на слово — не зря, по мнению Розалин, они почти ничего не знали про Империю, а то что знали, было мало похоже на правду.
— Кэсси, я всё равно предпочитаю, чтобы ты проходила практику в другом месте. — мягко сказала она, откладывая в сторону чтение. — Сегодня они показали себя с лучшей стороны, но я думаю, что тебе лучше пройти практику в местных изданиях, которые существуют не несколько дней. Подумай сама, кого могли послать так далеко от столицы Империи? Я не утверждаю, что они обязательно в чём-то провинились, но ты должна понимать, что просто так мало кто согласился бы поехать так далеко.
— Ну… Хельга немного похожа на Еву. — невинным голосом протянула Кэсси, рассматривая рисунок на потолке.
— Они похожи лишь в том, что у них карие глаза.
— На самом деле не только этим. — пробормотала девочка. — Я стояла впереди, да и Еву я знаю лучше. — она скромно ковырнула носком пол. — Они примерно одного роста, и фигуры у них похожие. Только у сестры уши так не проколоты. Просто у неё были серёжки до щёк, это все заметили, причём обе пары.
В дверь решительно постучали, прервав размышления Розалин о странностях Империи. Было 8 часов вечера, и ничего особенного на этот вечер не намечалось — всё самое важное произошло днём и было связано с Имперской газетой.
— Войдите. — шансы дочитать главу становились меньше с каждой минутой.
Кэссиди, едва не упав через ножку стула, кинулась к Альберту. Розалин вскочила на ноги, от изумления перестав дышать на минуту.
— Я тоже рад тебя видеть. — сказал он, поймав младшую сестру (от радости она запнулась и об порожек). — Добрый вечер, мадемуазель деПоло.
— Альберт… — она должна была разозлиться на него уже за то, что никто не получал от него вестей с тех самых пор, как он уехал с Тортуги. Она должна была рассказать ему о том, как они сходили с ума от волнения. Она должна была сделать много что, но не могла начать говорить.
— Извините, у меня не было возможности предупредить вас о своём прибытии в город.
— А раньше ты почему не писал? — возмутилась Кэсси, легонько пнув его под коленку.
Альберт особо грустно вздохнул и потрепал сестру по голове:
— Поверь, второй государственный язык Империи доставил мне много неприятных моментов и без пересечения с их почтой. Ты просто никогда не изучала русский язык, а я помимо дурацкого изучения дурацкого языка настрадался на несколько лет вперёд (2) .
— Ты мог хотя бы как-то передать нам, что ты в порядке? — Розалин тихо села в кресло. — Мы места себе не находили, а тут ещё это несчастье с Элиасом… — она вцепилась в ткань верхней юбки так, что у неё побелели костяшки пальцев.
— Какая беда? — Альберт поставил сестру на пол и подошёл к Розалин. — Что с ним случилось?
— Ал. — Кэссиди дёрнула его за рукав. — Не надо.
— Ничего, я расскажу. Только дайте мне собраться с силами. — она глубоко вздохнула и сцепила руки в замок. — Расскажи лучше о твоей практике.
— Да, ты просто не представляешь, как у нас интересно. Ты знаешь, что в Новом Орлеане открывается филиал газеты «Американский вестник»? Они могут взять нескольких девушек на практику в свой рабочий коллектив. Я очень хочу туда…
— А я против такого решения, — перебила её Розалин, — и думаю, что ты меня поддержишь. Мы были на приёме в честь их приезда и это было… Просто нечто. Сегодня они приезжали в академию для краткого знакомства со всеми и объявлением вакансий для практики и выглядели при этом вполне прилично. Но мне этот вариант всё равно не по душе.
Альберт перевёл взгляд с Розалин на Кэсси.
— Они пообещали взять лучших из нас. Брат, ну я же не зря старалась учиться на отлично. Я к ним очень хочу, даже несмотря на то, что одна из них одноглазая, а у другой синие дреды.
Он улыбнулся и дёрнул её за косичку.
— Не имею ничего против. Я слышал про одну журналистку с синими дредами, и она работала в Стимтауне, а это столица Империи, и стиль у неё был интересный. Её ведь зовут Хельга, я прав? — Кэсси энергично закивала, а Розалин перестала думать о своём брате. — Если я правильно догадываюсь, вторая журналистка — рыжая Ариэль, которая работала в том же филиале, что и Хельга. Они обе хороши в своём деле, и я на правах старшего брата готов дать тебе добро на прохождение практики именно у них. В самом деле, если Новый Орлеан присоединился к Империи, мы не должны отказываться от тех возможностей, которые нам может дать это событие. И что всё-таки произошло, пока меня не было на Тортуге?
